На данной странице вы найдете цитаты Милан Кундера, вам обязательно пригодится эта информация для общего развития.

Как отгадать мгновение, когда страдание уже излишне? Как определить минуту, когда жить уже не имеет смысла?

***

Она ненавидела любовников, у которых на коленях были мозоли. Ей непреодолимо хотелось преклонить колени самой.

***

Это были единственные дни, когда телевизионный сериал ее снов оборвался и ночи ее стали счастливыми.

***

Я не ищу наслаждения, я ищу счастья, а наслаждение без счастья — не наслаждение.

***

Красота — это отверженный мир.

***

Преступные режимы были созданы не преступниками, а энтузиастами, убежденными, что открыли дорогу в рай.

***

Она всегда мысленно упрекала его, что он недостаточно ее любит. Свою собственную любовь она считала чем-то, что исключает всякое сомнение, а его любовь — простой снисходительностью.

***

Ах, как это ужасно, мы, собственно, заранее мечтаем о смерти тех, кого любим!

***

Она, конечно, понимала, что ее решение — верх несправедливости, что Франц самый лучший из всех мужчин, какие ей встречались в жизни: он интеллигентен, разбирается в живописи, красивый, добрый, но чем больше она сознавала это, тем больше тянуло ее изнасиловать эту интеллигентность, эту добросердечность, тянуло изнасиловать эту беспомощную силу.

***

Когда смеркнется, кладбище вспыхивает множеством зажженных свечей, и кажется, будто мертвые устроили детский бал. Да, именно детский, ибо мертвые невинны как дети. И какой бы жестокой ни была жизнь, на кладбищах всегда царил мир.

***

Прежде чем нас предадут забвению, мы будем обращены в кич. Кич — пересадочная станция между бытием и забвением.

***

Тот, кто сдается на милость другого, как солдат в плен, должен наперед отбросить любое оружие. А если у него нет никакой защиты против удара, ему трудно удержаться хотя бы от того, чтобы не спрашивать, когда обрушится этот удар.

***

Франц сильный, но его сила устремлена лишь вовне. По отношению к людям, с которыми он живет, которых любит, он слаб. Слабость Франца называется добротой.

***

Воспитанные на мифологии Ветхого Завета, мы могли бы сказать, что идиллия есть образ, который сохранился в нас как воспоминание о Рае.

***

Герои моего романа — мои собственные возможности, которым не дано было осуществиться. Поэтому я всех их в равной мере люблю и все они в равной мере меня ужасают; каждый из них преступил границу, которую я сам лишь обходил. Именно эта преступная граница (граница, за которой кончается моё «я») меня и притягивает. Только за ней начинается таинство, о котором вопрошает роман.

***

Роман — не вероисповедание автора, а исследование того, что есть человеческая жизнь в западне, в которую претворился мир.

***

Герои рождаются не как живые люди из тела матери, а из одной ситуации, фразы, метафоры; в них, словно в ореховой скорлупе, заключена некая основная человеческая возможность, которую, как полагает автор, никто ещё не открыл или о которой никто ничего существенного не сказал.

***

Но разве не правда, что автору не дано говорить ни о чем ином, кроме как о самом себе?

***

Похоже, будто в мозгу существует совершенно особая область, которую можно было бы назвать поэтической памятью и которая отмечает то, что очаровало нас, тронуло, что сделало нашу жизнь прекрасной.

***

С тех пор, как он узнал Терезу, уже ни одна женщина не имела права запечатлеть в этой части мозга даже самый мимолётный след.

***

До чего мы беззащитны против лести!